В берлоге у Лешего

У нас на глазах подтверждается классическая поговорка про русских, медленно запрягающих, но больших любителей ездить очень быстро. Нет, кто бы спорил, власть в России антинародная, кривая и людским чаяниям безразличная. Но при этом она почему-то находит решения ранее непреодолимых проблем. В частности, с мусором.

Помните российские мусорные бунты, активно раздувавшиеся «несистемной оппозицией», начиная с февральских протестов 2018 года в Волоколамске? Большинство скорее всего об это успело забыть. Потому что протестующие покричали, помахали лозунгами, по обвиняли бездушную власть и разошлись. Убедившись в невозможности решения проблемы мусорного полигона «Ядрово» на один короткий истеричный рывок. 

Вот только оппозиция потом пошла писать пасквили про «ничего не делающую власть», а государство… пошло решение проблемы действительно искать. И нашло.

Технической основой стала технология японско-швейцарской компании Hitachi Zosen Inova (HZI), мирового лидера в отрасли переработки отходов в энергию. Не просто использующая в качестве исходного топлива сами отходы, но и генерирующая на выходе электроэнергию, черный и цветные металлы, а также заменитель цемента и материалы для дорожного строительства из шлака. Словом, мусор перерабатывается в полном объеме, без требующих захоронения остатков или токсичных выбросов. HZI уже построила в мире, включая Японию и Швейцарию, свыше 500 таких заводов, полностью подтвердивших теоретические ожидания на практике.

Грета Тунберг при участии ещё двух радикальных активисток написала и опубликовала доклад под названием «Почему мы снова протестуем», в котором указано, что  их «борьба за спасение планеты» требует уничтожения всей нынешней  политической и экономической системы.

Доклад  пестрит громкими заявлениями: «Это действие должно быть мощным  и широкомасштабным. В конце концов, климатический кризис касается  не только окружающей среды. Это кризис прав человека, справедливости  и политической воли. Колониальная, расистская и патриархальная системы  угнетения создали и подпитали его. Нам нужно демонтировать их все».  При этом «патриархальной системой угнетения», уточняет  РИА Новости, активистки считают общество с традиционными ценностями  во всех смыслах, в том числе семейными — когда семья представляет собой  союз из мужчины, женщины и детей.

«Расистские и колониальные системы» — это общества, в которых некие  этнические или расовые меньшинства в среднем зарабатывают меньше  большинства. С ними, по логике Греты и её приспешниц, как раз и нужно  бороться якобы ради спасения климата. Прикрытие мнимой заботой  об экологии радикальной политической программы используется и кандидатом  в президенты США от Демократической партии, молодой социалисткой  Александрией Окасио-Кортес. Её избирательный штаб признался в том, что  разрабатывает не экологическую программу по спасению климата,  а политическую под видом экологической.

На Западе набирает обороты очередная инициатива по массовой посадке  деревьев — TeamTrees. К ней присоединился даже Илон Маск, сменив свое  имя в твиттере на Трилон Маск. Считается, что массовые посадки помогут в  борьбе с глобальным потеплением. Как мы покажем ниже, на самом деле,  все может быть ровно наоборот.

На первый взгляд, инициатива по посадке деревьев выглядит логично. Пресса чуть ли не каждый день сообщает: площадь лесов на планете сокращается, деревьев вырубают в разы больше, чем сажают.

В то же время ясно, что они нужны для выработки кислорода. Вопреки распространенному заблуждению, море уже давно не главный источник кислорода: живущие там организмы имеют слишком ничтожную биомассу. На деревья приходится почти 400 миллиардов тонн всего углерода в живых организмах Земли, а на всех морских обитателей — лишь шесть миллиардов тонн. Деревья явно важнее для биосферы и атмосферы: то есть спасать их, сажая миллионы новых, — хорошая идея.

Однако, если какая-то идея кажется хорошей, иногда стоит подумать о ней чуть глубже. Быть может, все не так однозначно, как казалось сперва.

Сколько деревьев нужно посадить, чтобы что-то изменить

Начнем с основ: проект TeamTrees планирует посадить 20 миллионов деревьев, а Илон Маск выделил  средства на миллион. А сколько деревьев всего существует на планете?  Хватит ли миллиона или 20 миллионов, чтобы действительно помочь природе?

 Гуманитарно-экономические аспекты грядущего мусорного коллапса.   

Популярный  сегодня принцип раздельного сбора отходов является, по сути, попыткой  заметания мусора под ковёр, так как саму проблему не решает.

Современная  цивилизация производит мусор. Это аксиома. И чем выше уровень развития,  тем его образуется больше. Например, на территории России в год, только  по официальной статистике,  выбрасывается более 60 млн тонн мусора, или примерно по 360 кг на  каждого человека, включая стариков и младенцев. В реальности цифра  значительно больше.

Во-первых,  статистика не учитывает «мусор вдоль дорог» и постоянно образующиеся  стихийные свалки, о которых много пишут, за которые пытаются наказывать,  но желаемого эффекта меры не дают.

Во-вторых,  например, в части металлолома (правильнее: отхода металлов) его сбор со  всяких свалок, строек и прочих мест составляет всего 20 %  утилизируемого объёма. Тогда как 62 % образуются в процессе  производства металлических изделий. К примеру, во время изготовления  станка «в стружку» уходит до половины исходного объёма металла. Ещё от 9  до 11 % лома формирует «амортизация оборудования», две трети из  которого — разного рода промышленное. Сюда, кстати, относятся даже  простые поломавшиеся тиски и гаечные ключи. Огромные свалки старых машин  дают лишь 4–6 % общего объёма, и ещё до 4 % формируется выбрасываемой  бытовой техникой, содержащей металл.

Окончание. Начало читать тут.

Солнечногорск на завод по переработке пластмассы  «Парус», реализующий отличную технологию «бутылка в бутылку». Там  заслуженно гордятся успехами, но за кадром остаются три важных момента.

Во-первых, вторичный ПЭТ-гранулят (так называется сырьё для изготовления ПЭТ-бутылок) лишь немного дешевле обычного первичного. Причём  экономия достигается прежде всего благодаря бесплатному раздельному  сбору исходных бутылок. Если за это начать платить, он тут же станет  дороже. Такая картина наблюдается не только у нас, а везде в мире.

Отсюда следует второй момент. Во  всех странах с якобы большими успехами в сборе и переработке пластика  успех держится только на сочетании государственных дотаций и  принудительного налогообложения граждан, направленного на стимулирование  раздельного сбора мусора ими в повседневной жизни. Причём дотации  чаще всего оборачиваются лишь увеличением объёмов экспорта  «сортированного пластика» в тот же Китай и Африку, где его львиная  доля... просто закапывается. Назвать такое эффективным методом  переработки сложно.

Изменение климата может привести к снижению роли Суэцкого канала в  пользу Северного морского пути. А впоследствии – к уничтожению  европейского сельского хозяйства.

Существует как минимум три совершенно разные научные точки зрения о  современном изменении климата. Самая популярная в последнее время  основана на концепции фатальных последствий вмешательства человека в  окружающую среду. В соответствии с ней приняты Киотский и Парижский  протоколы, ведется борьба за снижение выбросов парниковых газов и  прочего загрязнения.

Против выступают историки, геологи, гляциологи и некоторая часть  климатологов. Они не без оснований указывают, что в истории планеты было  минимум два ледниковых периода и три, включая нынешнее, глобальных  потепления – хотя в два прошлых раза промышленность на Земле  отсутствовала полностью.

Третья группа специалистов указывает на цикличность процессов  климатических температурных колебаний с периодом порядка 25-27 тысяч  лет. Последний ледниковый период, по их мнению, закончился около 18 тыс.  лет назад, следовательно, процесс находится в нисходящей части цикла и  все идет к новому глобальному оледенению.

Впрочем, как все обстоит на самом деле в долгосрочной перспективе,  точно не знает никто. А вот в последние десятилетия в мире явно  становится теплее, и масштаб перемен давно перешел из сферы чисто  академического интереса в актуальную экономическую, а следовательно и  политическую проблему.

Льды тают