В берлоге у Лешего

Золото подорожало. После иранской ракетной атаки на американские авиабазы в Ираке фьючерс в Нью-Йорке взлетел до 1574,3 доллара за тройскую унцию. Правда, потом, когда Трамп успокоил общественность, что войны с Ираном начинать не намерен, цены несколько просели, но всё равно 1590 долларов превосходят максимум, державшийся с мая 2016 года. 

Происходящее едва ли можно считать случайным совпадением. Соединенные Штаты еще сохраняют уверенность в контроле над событиями. Как бы там ни было с ракетным ударом, Иран продолжает оставаться под американскими санкциями, режим которых Вашингтон пообещал усилить еще больше. Пример со швейцарским трубоукладчиком показывает, что резервы у американцев, в принципе, еще есть.

Более того, именно контроль над деньгами становится главным силовым инструментом Белого дома в обеспечении сохранности мировой гегемонии. Так, в частности, Трамп прямо заявил правительству Ирака: хотите вывода американских войск — заплатите. Дорого. Во-первых, компенсацию за все инвестиции на восстановление экономики, полученные от США за весь период.

Во-вторых, оплатите расходы за построенные военные объекты в стране. В-третьих, поделитесь половиной выручки от продажи иракской нефти. А не то «будет по-плохому».

На первый взгляд, договориться о перемирии в Москве не удалось. На переговорах по межливийскому урегулированию руководитель Правительства национального согласия (ПНС) Ливии Фаиз Сарадж и глава Ливийской национальной армии (ЛНА) маршал Халифа Хафтар как бы остались при своих. 

Более того, Сарадж вообще отказался лично встречаться с Хафтаром, все переговоры шли исключительно через представителей российской и турецкой сторон. Так что отсутствие успеха сразу не удивительно. Однако тот факт, что командующий ЛНА взял двое суток на обсуждение итогового документа с лидерами племен, говорит о том, что главный результат встреча всё-таки дала.

России удалось нащупать точки соприкосновения, позволяющие противоборствующим сторонам начать друг с другом говорить, а не только друг в друга стрелять. Ибо пока говорят пушки, дипломатов обычно никто не слышит.

Дело осложняется местной региональной спецификой, тесно смешавшей экономические, культурные и религиозные вопросы. В Ливии фактически в одно время продолжает существовать и современный постиндустриальный мир, и европейская колония, и самое глубокое средневековье с родоплеменным укладом.

В итоге после убийства Муаммара Каддафи страна превратилась в пространство сплошного безвластия с отдельными городами-государствами, территорией племен, самостийными этническими анклавами и бандами на ничейных дорогах. Так что мирить требуется гораздо большее число участников, чем просто две официальные стороны.

Любая стратегия — это всегда своего рода вершина айсберга, где под любым коротким целеполаганием скрывается целая огромная масса сложнейших тактических и оперативных решений. Именно потому послание президента России Федеральному собранию еще долго будет главной новостной темой по множеству отдельных вопросов. И это естественно. Тем более, когда дело касается преобразований по своему содержанию почти революционных. 

Другое дело, что выступления президента некоторыми критиками трактуются как своего рода закладная, как обещание сделать точно, до грамма, до двенадцатого знака после запятой. Непонимание принципиальной разницы между стремлением и гарантией потом и порождает многочисленное возмущение в стиле «Путин обманул». 

Так что сейчас самое время прикинуть, что из предложенного президентом получится наверняка, что — скорее всего, а что изначально является лишь идеальной целью, достичь которую, безусловно, необходимо, но в заявленные сроки вряд ли возможно.

Концептуально стратегический план на предстоящее время, до 2026 года, состоит из пяти ключевых частей: модернизация государственного устройства России; масштабная программа повышения рождаемости; совершенствование первичного звена медобеспечения: выход на темпы экономического роста выше среднемировых; технологический рывок.

После знакомства с интервью экономиста Владислава Жуковского возникает стойкое ощущение плохого кино начала советского перестроечного периода. Кого о начале 80-х ни спроси, люди дружно говорят — нормальное было время. Не без бытовых мелочей. Не без своих технических сложностей. Но в целом вполне себе нормально люди жили. 

А вот если судить по кинолентам того времени, жуть была несусветная. Сплошная безнадега и тотальный моральный и бытовой треш. Причем авторам тех лент до сих пор пытаться указывать на очевидное несоответствие их картины объективной реальности столь же бесполезно, сколько объяснять от рождению слепому красоту радуги после летнего грибного дождя.

  Так вот и тут. По мнению экономиста, мы все живем плохо. 40% населения имеют доходы ниже 20 тыс. рублей. И это, мол, означает настолько глобальный ужас-ужас, что страну не спасет даже рост цен на нефть, хоть до 60, хоть до 500 долларов за бочку.

И ведь, как водится, кое-что из сказанного им действительно правда. Если взглянуть на данные Федеральной службы государственной статистики, то сказанное выглядит почти правдой. В 2018 году (за минувший год полных данных еще нет), до 19 тыс. в месяц в России получали 36,5% населения. Конечно не 40%, но не слишком далеко от того, так что особенно придираться к неточности не станем.

Круглые даты часто используются для подведения каких-нибудь итогов. Сталин, как известно, принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой. Учитывая популярность темы «Россия при Путине», самое время оценить динамику и результат жизни страны за прошедшие два десятка лет. 

Самое простое — сравнить размер ВВП, как наиболее удобного интегрального показателя. На закате СССР в 1992 году он, по паритету покупательной способности, составлял 11,48 тыс. долл. США на человека при общем размере экономики в 290,23 млрд долларов.

Отойдя от шока «благословенных» 90-х, в 2000 году российская экономика почти вернулась к исходному советскому уровню, добравшись до 11,17 тыс. долл. на человека или 278 млрд долл ВВП в целом. И пошла расти дальше, несмотря на все пертурбации и прочие сложности. Если считать в валюте, то ВВП РФ вырос (по итогам 2018, так как точных данных за 2019 еще нет) в 5,86 раза (1,6 трлн долл).

Впрочем, сегодня ВВП как критерий часто критикуют и, надо признать, не без оснований. Например, из-за влияния курса доллара, благодаря которому разница в бумажках ФРС США оказывается сильно меньше, чем она же, но в российских рублях (7,3 трлн рублей в 2000м и 103,62 трлн — в 2018 году).

Да и паритет покупательной способности тоже штука спорная. По нему, при почти неизменной численности населения и очевидном росте экономического размера государства, ВВП по ППС на душу населения изменился всего в 2,5 раза, хотя в номинале разница больше — почти в 7 раз. 

Российское правительство решило провести налоговый манёвр в  газохимической отрасли. С 2022 года будет введён обратный акциз на  сжиженный углеводородный газ (СУГ) в размере 4,5 тыс. рублей за тонну, а  к 2026 году он вырастет до 7,5 тыс. рублей за тонну. Финансироваться  обратный акциз будет за счёт введения налога на добычу полезных  ископаемых на попутный нефтяной газ, т.е. за счёт самих же владельцев  газохимических компаний (в частности, СИБУРа). Принцип прост: газ  производится и так, за него придётся платить НДПИ, а чтобы снизить  издержки компаниям предлагают газ перерабатывать.

Льготами смогут  воспользоваться компании, которые введут в строй новые проекты после  2022 года или инвестируют в модернизацию уже существующих мощностей не  менее 65 млрд рублей.

Смысл газохимического манёвра – принуждение  бизнеса к увеличению глубины переработки этана. Метан уже и так уже  активно экспортируется, пропан и бутан используется как газомоторное  топливо. Этан же будут перерабатывать в полимеры, поэтому  выгодополучателями будут газохимические комплексы: Иркутский завод  полимеров, Амурский ГХК СИБУР и перспективный завод в Усть-Луге. 

 В общем, налоговый манёвр в нефтяной отрасли как экономико-правовой  механизм признан властью успешным и будет распространён на газохимию.  Минску, который не отошёл ещё от налогового манёвра в нефтяной отрасли,  манёвр в газохимии не угрожает, да и является, как и предыдущий  налоговый манёвр, внутренним делом РФ.

Международное деловое издание Financial Times разместило, на первый взгляд, почти скучную новость. Четыре ведущих европейских банка в течение последних трёх лет вывели из своих филиалов в США примерно 280 млрд долларов. Казалось бы, мелочь. Однако при ближайшем рассмотрении становится ясно, что это не так. 

Прежде всего, из-за размера суммы, составляющей на данный момент 34% от общей суммы инвестиций Евросоюза в американский банковский сектор. Подчеркиваю, речь идёт не о выводе полученной прибыли за период. Сократился размер именно основного капитала.

  Вторым ключевым фактором является перечень упомянутых кредитных организаций. Речь идет о UBS и Credit Suisse (Швейцария), Barclays (Британия) и Deutsche Bank (номинально Германия). Все перечисленные организации, несмотря на теоретическую национальную принадлежность, являются фактически транснациональными структурами, работающими по всему миру.

На протяжении почти четверти века они наравне с американскими корпорациями входили в закрытый клуб крупнейшего бизнеса Европы, формировавшего и продвигавшего идеи глобального рынка. Они же, в сущности, выступали за объединение Европы и США в единый общий мегакластер. В том числе с перспективой снижения в нём контролирующей и руководящей роли института государства.

Водной не очень далёкой, но совершенно перпендикулярной вселенной существует любопытный парадокс. Абсолютное большинство её жителей убеждены в невероятно огромной ценности их чернозёмов, которые ни при каких обстоятельствах нельзя продавать. 

В то же время они же постоянно пересчитывают размер суммы денег, которые можно выручить от их продажи. Выходит что-то примерно 65−90 млрд долларов. Что тут же порождает активный диспут: черноземы продавать, конечно, нельзя, да, но если всё же продавать, то кому? 

Безусловно, только своим. Иностранцам нельзя. Впрочем, иностранцы тоже бывают разные. Вот русским нельзя точно. Что до остальных, вторым по популярности вопросом на лавочках и интернет-форумах оказался: а шо такэ, чому погано? В конце концов получится полностью расплатиться с МВФ, а то и со всеми внешними долгами вообще (на 1 января 2019 они составляли порядка 70 млрд долларов). Разве плохо?

Таким образом, картина становится откровенно комичной. Слова полностью расходятся с делами, а те и другие прямо противоречат внутренним намерениями. Дома главным, безусловно, провозглашается исключительно украинец, однако во всех серьёзных доходных бизнесах страны значительная доля собственности уже принадлежит иностранцам.

Например, 50% акций Мариупольского, Запорожского и Днепропетровского металлургических комбинатов находятся в руках немецкой компании Ruhr. ГТС Украины находится в процессе оформления в собственность Chevron.

Российский сектор интернета взорвался «сенсацией» — украинский олигарх Коломойский официально выступил за сближение с Россией! Более того, в интервью газете «The New York Times» он даже позволил себе публичные угрозы допустить российские танки на подступы Кракова и Варшавы, из-за чего НАТО продемонстрирует медвежью болезнь. 

Но при ближайшем рассмотрении сенсация оказалась с изрядным душком. Нет, такие слова он, безусловно, произносил, но кроме них говорились и другие, в корне меняющие общий смысл заявления. 

Никаких коренных перемен в украинской позиции не произошло. Страна устала от пяти лет состояния гражданской войны — это факт, однако своей позиции по всем ключевым вопросам современности она ни на йоту не изменила. Претензия к Североатлантическому альянсу и самим США только одна: на войну с Россией они не дают денег и оружия. А без них «вернуть мир на Донбасс» у Киева никак не получается.

В том смысле, что в своём текущем состоянии украинская армия отжать его силой не в состоянии. А в своём патовом положении — ни мира ни войны — государство откровенно стагнирует, тем самым критично сокращая кормовую базу для местного олигархата в целом и самого Коломойского персонально.

Происходящее в современном мире символизирует собой не просто очередной тактический кризис из-за некоторого количества локальных ошибок. Речь идет об обостряющемся несоответствии господствующей теоретической парадигмы фактическому положению вещей. 

Некоторые авторы, как, в частности, Александр Роджерс, справедливо указывают на все признаки смерти классического капитализма. Но затрагивая верный факторы, они приходят к явно ошибочным выводам.

Например вот таким: «Существующая глобальная монетаристская/банковская система, основанная на  ссудном проценте, не помогает развивать мировую экономику, а убивает  её. И она должна быть разрушена!»

На первый взгляд резюме выглядит верным, но в сочетании с другими использованными в оценке аргументами, неизбежно напрашивается вывод об ошибочности вкладываемого в заключение смысла. 

Чем больше я читаю подобных статей, тем отчетливее понимаю, насколько сильно ошибался Маркс, и как его фундаментальные ошибки исподволь наследуют все нынешние марксисты. К сожалению Роджерс не исключение. 

Дело в том, что Маркс, Смит и Вебер описывали не просто другой капитализм, они за целое приняли лишь его малую часть. Если выражаться биологическими аналогиями, все ими изложенное касалось только стадии гусеницы и очень-очень поверхностно следующего этапа — куколки, тогда как этап бабочки не рассматривался вовсе.