В берлоге у Лешего

Диктатура жертв и демонтаж демократий. На признание ожирения инвалидностью в ЕС

Автор: Виктор Мараховский

Уважаемые читатели!

Верховный суд Евросоюза вынес решение о том, что ожирение может трактоваться в трудовом законодательстве как инвалидность.

Причиной решения стало дело голландского профессионального мужчины-няньки (мы понимаем, насколько это уже трагично звучит) Карстена Кальтофта.

Карстен весит 160 килограммов. Вот он, кстати:



( Collapse )

Некоторые специалисты сравнивают сегодняшнее положение вещей в российской экономике с 1998 годом и ожидают дефолта. Датские эксперты банка Saxo Bank говорят следующее: "Российскую экономику ожидает мощнейшая буря, которая может привести к тому, что госкомпании или само правительство объявят дефолт." Но перед тем, как начинать паниковать, давайте разберемся, все ли так плохо, да и вообще, правду ли говорят эксперты.

( Collapse )

В качестве моего предисловия. Европроект буксует. Это становится очевидным даже его пламенным сторонникам. Главной причиной позиционного тупика является неразрешимость проблемы базовой идентичности. Если говорить простыми словами, то причина в следующем. Чтобы получить экономический эффект от союза, его членам необходимо выйти на новый уровень управляемости системы. В частности, согласиться на отказ от национальной независимости. Входящие в ЕС страны в целом согласны с подобным шагом, если главенство в итоге достанется им, а от национальной независимости откажутся все остальные. Но так как никто не желает оказаться среди проигравших, эти же страны всеми силами процессу политической абсорбции сопротивляются. Процесс переплавки это не останавливает, но очень сильно замедляет. Почему так и как вопрос видят руководители ведущих государств Европы - можно понять из повествования Маргарет Тетчер, премьер-министра Великобритании в 1979 - 1990 годах. Полагаю, будет любопытным почитать.

Маргарет Тэтчер.

2003 г.

(из книги "Искусство управления государством: стратегии для меняющегося мира")

Бисмарк, к мнению которого следует относиться со всей серьезностью, точно знал, как надо воспринимать призывы к европейскому идеализму. "Я постоянно слышал слово "Европа", - как-то заметил он, - от тех политиков, которые хотели добиться от других держав того, чего не осмеливались потребовать от своего собственного имени". То же самое я могу сказать и о себе.

Идея Европы, я подозреваю, в немалой мере использовалась для надувательства. ( Collapse )